Слушал Бытие. Пришла мысль. Когда Иакову принесли окровавленную одежду его любимого сына Иосифа, он сказал: «Хищный зверь съел его; верно, растерзан Иосиф». Многие годы, пока не стало известно, что Иосиф жив, Иаков не утратил эту боль потери, не успокоился, не мог, как прежде жить дальше, как будто ничего не было. Что-то надломилось.